Культура стала полем битвы и столкновения цивилизаций
Елена Караева
Мировоззрение, в котором центр всего сущего — деньги, и мировоззрение, в котором центр всего сущего — ценности, не могли не столкнуться. Рано или поздно.
Теперь самые отъявленные скептики, кажется, уже поняли, что культура стала глобальным полем битвы (и слово это абсолютно точно передает смысл происходящего) идей и целеполагания.
Вначале эта баталия против нашей культуры (тогда еще советской) велась относительно корректными, если можно так выразиться, средствами. С участием, как принято говорить, мягкой силы.
В месяц, который предшествует очередной дате развала СССР, за несколько недель до 25 декабря, стоит, наверное, вспомнить, как эти боевые действия начались.
Это сегодня для информации, агитации, пропаганды есть социальные сети. Тогда, больше трех десятилетий назад, со всеми насущными требованиями справлялись СМИ. Их, как только стало "можно", немедленно ранжировали, определив одних в качестве "реакционных": и не то что публиковаться в них назвали позором — их-то и читать те, кто вводил тренды на все новое и свободное, полагали стыдным.
Хороший тон — подписка на "Огонек" и "Московские новости". В которых, если уж совсем по-честному, работали настоящие ветераны информационных, точнее — идеологических, войн, сверху и донизу. Начиная с главных редакторов. Никто не отрицает таланта, хватки, воображения, уровня владения профессией всех этих людей, если бы не одно но. Та журналистика, в том числе рассказывавшая о культуре как о способе и возможности самоидентификации, всегда говорила о ней с одинаковой интонацией и исключительно в единственном ракурсе.
В стране холодно, в СССР темно.
Собственно, все прошлое — и прошлое именно в сфере культуры — было ледяным, черным и безнадежным. Практически все те, кто культуру огромной страны создавали, если они дошли до степеней известных, представали замаранными в чудовищном и невыносимом конформизме в лучшем случае, в худшем — их сделали просто палачами и убийцами.
Изничтожившими всех и вся.
Самое, наверное, яркое событие — когда киношники на своем "пятом историческом" съезде, который, как мы сегодня понимаем, стал своего рода генеральной репетицией уничтожения советской культуры, фактически устроили гражданскую казнь тем, кого они ненавидели, кому они завидовали, о чьих гонорарах и известности мечтали.
Так были уничтожены, если приводить самые яркие примеры, Сергей Бондарчук и Лев Кулиджанов. Им не то что запретили работать. Их просто сделали злодеями, с которыми нельзя здороваться за руку.
Молодые и резкие, очень обиженные (но при этом из очень благополучных и номенклатурных, то есть пользовавшихся всеми благами семей — из тех, что "не для всех") заводилы и горлопаны похоронили тогда советский кинематограф.
Примерно то же самое и примерно в то же время происходило практически в любой отрасли культуры. Были они — "палачи и конформисты", и были "честнейшие спасители и прогрессисты".
Страну, которая и так из последних сил держалась, поскольку ее ломали санкциями экономически, страну, которую все время вынуждали отступать политически — и именно потому, что заканчивался экономический ресурс, ломали идеологически. Первые два действия совершали те, кто торжественно себя именовали "западными партнерами", третье, последнее, но не менее важное, производили изнутри. Деятели культуры, богема, творческая интеллигенция — все, как мы любим.
Родину лишали прошлого. Каким бы ни было оно, но оно было нашим. Сколько бы смертей и страданий ни было — это были наши жертвы. И наши страдания. Общество сумели поставить перед дилеммой — отказ от прежнего всего, чтобы в мир свободных и просвещенных наций войти практически нагими исторически. Манкуртами. Забыв про то, кто мы и откуда. Такова была цена билета туда, где сверкали огни больших городов и лучилась реклама.
Фактически на той первой культурной войне, пусть она и шла в холодной фазе, главной жертвой пал советский человек. Его лишили надежного прошлого. А потом очень быстро, погрузив в нищету и ад разобщенности, лишили будущего. Будущее — это всегда оптимизм. И вера в лучшее. Как об этом в свое время спел Марк Бернес: "И потому, что вся жизнь ожидание, сеется хлеб и возводятся здания… Не оттого ль, что вся жизнь — предвкушение, созданы лучшие в мире творенья…"
Вместо ощущения тепла и уверенности был предложен ад самокопания, человека почти полностью дегуманизировавшего. Только это считалось теми, кто определял тренды, правильным, хорошим, единственно приемлемым. Короче, встать на колени и непрерывно каяться. Такова была участь нашей культуры.
А в это самое время те, кто выстраивал все эти зловещие парадигмы, на авансцену выводил ну совершенно иных героев. Помните такого Рэмбо? А что вам говорит имя Рокки? Где там самокопание? Где рефлексия? Где отказ от страны и от ее ценностей — как прошлых, так и настоящих?
Да, вот такой парадокс. Пока там у героев наливались кулаки и горела ярость в глазах, нашей культурной традиции было предложено непрерывно самоуничижаться, ожидая, что ее таким манером впустят в прихожую, чуть ближе к тусовке, где проводило время "приличное общество".
Последующие два с лишним десятилетия российская творческая тусовка, которая, кстати, так и толклась в прихожей, тусовка, которую подкармливали и вдохновляли те, кто в момент распада СССР весело считал дивиденды и отчитывался о проделанной работе, поняв, что, желая оставаться в мейнстриме, на гребне, так сказать, успеха (то есть больших гонораров), нужно продолжить тему "стыда и покаяния". Что очень успешно и делала.
Страна, что удивительно, огромная по-прежнему, сумевшая вернуть себе исторический оптимизм, возрождалась, строилась. Кстати, это главная наша ценность — умение, когда падаешь, всегда подняться. Встать. Выпрямиться. И пойти вперед. Даже если это кому-то не нравится.
И вот пробил час выбора. Потому что Россия, насыщенная не той самокопательской культуркой, стреноживающей человека, а идеей защиты ценностей, сделала исторический шаг.
Творческая интеллигенция, та самая, которая не слезала с грантов и контрактов, убоявшись, что то столь желанное для них окружение, те, кто оказался в табели о рангах и шкале ценностей московской и прочей богемы важнее собственной страны, дали стремительного деру. Первый тайм нынешняя русская культура, очистившись, выиграла.
Но новый бой может оказаться и важнее, он — решающий. И последний.
Сегодня мучительно — и это нормально — ищутся идеи, которые помогут сплотить или, если совсем точно, не помогут, а просто сплотят страну. Которые будут универсальны для всего народа, для любой народности, для любой национальной традиции любой этничности, живущей в России и чувствующей свою причастность к русской культуре и русской истории.
Будут ли перемены на культурном фронте? Несомненно. Какие они будут? Зависит от каждого. Есть ли уверенность в том, что мы сможем одолеть тех, кто нас пытался на протяжении многих лет лишить корней? Да, несомненно.
Как несомненно и то, что путь этот будет очень трудным. К этому нужно тоже быть внутренне готовыми.
И да, дорогу здесь осилит лишь тот, кто по ней идет. Вместе.
Нас больше не сломят ни деньги, ни посулы, ни обещания ярких огней (которых, кстати, там больше нет, все огни — у нас, и столько, сколько хотим, любой яркости).
Наконец-то поняв весь уровень ответственности, мы смотрим в будущее. Не сурово. А спокойно. Потому что наши ценности — вера, любовь и надежда — вновь вместе с нами.
https://ria.ru/20221126/kultur...
